«Утром выйдя из кельи…»
Утром выйдя из кельи
Пропитанной запахом воска
И дымом сгоревших свечей
И телом отживших людей
Я – нищий увижу город…
Луну, что почти стушевалась
И голос далёкий далёкий
Который почти умолк
Судьба состоит из годов
Из дней и событий…
Просиженных в молчанье часов…
Лицо подперев рукой…
Из часов проведённых с друзьями
В пустой болтовне
И ещё когда твои руки
Тянутся долго ко мне…
Вот они дотянулись
И изогнуты плавно как лебеди
Лица моего коснулись
«Какая разница в каком я веке жил…»
Какая разница в каком я веке жил
Какие мимо проходили дни
Я всё равно тебя любил…
И удивлялся солнцу и песку
Но пыл прозрачных голубых созданий
Соборов и церквей высоко вверх
А я один, осталась ты меж зданий
С тобой чужой сутулый человек…
Я понимаю, что другие тоже
Имеют право на ласку и на боль…
Но почему их множества
Слоняются с тобой
«Где-то, где гавани имеют…»
Где-то, где гавани имеют
Странные названия
Из одних округленных губ…
Обитают мои желанья
Загорелые люди ворочают
Вёслами в синих баркасах
Все наши глухие пророчества
Одна тёмно-бурая масса
«Я буду чёрным чёрным нелюдимым…»
Я буду чёрным чёрным нелюдимым
И жизнь чужая – парус мчится мимо
Не соизволя даже замечать
Другие вдаль уйдут расправив плечи
Другие – здесь построят города
Я – всё смотрю и говорю о встрече
И жду её и не пойму – когда…
«Тревога, тревога, бесконечная тревога…»
Тревога, тревога, бесконечная тревога
За судьбу твою
Что если я окажусь, буду не в силах…
Охмелевшими пальцами
От тебя отказаться…
Что если я по примеру прошлых
Забыв про неустроенный быт
Обижу – сейчас так называют
Если кто-то с кем-то спит…
От этой ночи не сделалось жарко
Это только ещё один штрих…
К рисунку большого парка
И зарослей густых
А у тебя поломается многое
Холодная ледяная жизнь
Ничто не тронет, скажешь не трогай
Жив там кто-то или не жив…
«Осень жёлтая пора…»
Осень жёлтая пора
Тянущая туманно истолковывать
То, что было с тобой вчера
Происшествие в тусклой комнате
Тебе думается я слаб…
Ты считаешь что я на песок
Опускаюсь с телами баб…
«Во мне человечьи обычные чувства…»
Во мне человечьи обычные чувства
Мне хочется худому и злому
Лучшее место в мире искусства
Может никем незнакомый
Я встану эстрад оживляя доски
Люди стекутся из липовых аллей
Надо войти с руками жёсткими
В сырость и сизость степей
Надо подолгу жить под диском
Захолустной луны
И переосмыслить все старые смыслы
Пришедшие из дней тишины
Из тех мощёных дворов и далей
Где ты сигарету губами обхватишь
И спросишь мальчиков: не видали
Я уехал… хватит…
«Досталась мне доля плохая…»
Досталась мне доля плохая
Стихи сочинять, слова…
Но и тихо тебя окликая
Глядеть как желтеет трава
Меня заставляют другие
Каменные горизонты
Медузы раскинут сырые
Намокшие зо́нты
Я кожей приму капли
И высохнут капли на ветре
Дощатое тело баркасов
Качается на воде…
Дощатое тело суши
И ветер врывается в уши
В несвойственный долгий мир.
«А есть ли прошлое…»
А есть ли прошлое
И где оно хранится…
В пустых глухих страницах дневников
Где имена, приметы, лица
Как звали вас друзья
Там где-то далеко…
Но имя что? Ведь имя только символ
Обозначает губ немой развод
И если я его припомню
То разве стройной рядом ты пройдёшь
Опять надеяться на помощь
И на спасительную ложь
«Я был везде…»
Я был везде
Я Крым облазил сизый
Когда там осень
И море когда тело скал…
Призраки нездешней жизни
Нездешней драмы
Деревья разметались в волнах ветра
В Никитском ботаническом
И ты… жила зачем-то
В маленькой беседке
Недостижимые храня мечты
Тебе казалось в зареве багровом
Напоминая Мексики пейзаж
Сгорят стволы и возродятся снова
И камни скал не упадут
А я-то знал что только ослепленье
Свело нас всех над бездной голубой
И мы напишем жалкие творенья
В восторге от земли полуживой
«Я памятников видел много…»
Я памятников видел много
Читал забытые чужие имена
И камень гладкий кожей трогал
Как будто мне блистательность дана
И обойдя сухие травы эти
Их на ладони подержав
С еврейскими глухими письменами
С тобой тебе принадлежать